Тимур Новиков

Говорить о фигуре Тимура Новикова в рамках небольшой статьи сложно. Как сфера его интересов, так и сфера его влияния были слишком многообразны: в неформальном искусстве Ленинграда-Санкт Петербурга от 1970-х до ранних 2000-х он успел засветиться везде. Раз за разом он становился центром притяжения, вокруг которого вращалась вся художественная жизнь. Объекты авторства Новикова и его соратников, которые мы видим сейчас в музеях — не только и не столько самодостаточные работы, сколько материальные следы, слепки самой жизни, созданной Новиковым как его главное произведение.

Тимур Новиков родился в Ленинграде в 1958 году. Он учился рисовать в детских художественных школах, но академического художественного образования не получил; в двадцать лет он примкнул к ленинградскому художественному андерграунду, своим учителем называл Бориса Кошелохова и группу художников-нонконформистов «Летопись». Параллельно он изучал историю русского авангарда, в 1980 году познакомился с Марией Синяковой-Уречиной, которая передала ему титул «Председателя земного шара». Однако с нонконформистами Новикову по пути было недолго: в 1982 году на групповой выставке в ДК им. Кирова Новиков совместно с Иваном Сотниковым выставили скандальный «Ноль-объект», представлявший собой пустую прямоугольную дыру в выставочном стенде. Старшее поколение, веровавшее в сакральность живописи, встретило выходку с возмущением. В том же году Новиков отошел от старшего поколения и основал группу «Новые художники».

Хотя художественная критика долго ценила Новикова в первую очередь как отца-основателя неоакадемизма, сейчас становится ясно, что «Новые художники» — наиболее яркая и значимая часть наследия Новикова. Первыми единомышленниками Новикова стали соавтор «Ноль-объекта» Иван Сотников, Олег Котельников, Виктор Цой, Георгий Гурьянов, Инал Савченков и другие. Жесткая неоэкспрессионистская живопись впитала в себя стилистику Жана-Мишеля Баския и Кита Харинга, «Новых диких» и итальянского трансавангарда. Эстетика «Новых» продолжала экспрессионистскую линию, свойственную искусству Ленинграда-Петербурга второй половины ХХ века и шедшую как минимум от Арефьевского круга, который Новиков знал и ценил, а как максимум — неспоредственно от исканий авангардистов. Но «Новые» в целом и Новиков в частности не ограничивались живописью: их тотальным произведением была сама жизнь. В 1983 году Новиков заселился в сквот и открыл в нем подпольную галерею «Асса», где собиралась ленинградская богема. Он выступал художником-оформителем группы «Кино», сотрудничал с «Новыми композиторами», холсты «Новых» часто выступали декорациями «Поп-механики» Сергея Курехина. Позже Новиков вошел в число первых, кто привез в бывший СССР рейв и устроил, как определяет это искусствовед Андрей Хлобыстин, «рейволюцию танцев». «Новые» снимали первые в России художественные видео, Новиков был одним из идеологов «Пиратского телевидения» — оно в числе первых местных медиапроектов. Фигура Новикова для Ленинграда 1980-х сродни фигуре Уорхола в Нью-Йорке 1960-х: вокруг него тоже расцветала его собственная «Фабрика».

В середине 1980-х Новиков отходит от традиционных живописных материалов и создает собственную теорию перспективы — «знаковую перспективу». Эффект перспективы создает не оптическая иллюзия, а смысловая. В центр поля, разделенного наискосок на черное и белое, ставится фигурка лыжника — и поле превращается в изображение заснеженного склона, по которому лыжник мчится вниз. Другое поле делится пополам по горизонтали на темное и светлое, и ставший для Новикова фирменным значок стилизованного солнца с расходящимися лучами превращает его в рассветный пейзаж. Тогда же взамен холсту и краскам его любимой техникой становится аппликация на ткани. Наиболее характерные работы Новикова — «тряпочки», где подпись «Тимур» нанесена по трафарету; Новиков хвалился, что такие работы приносить на выставки гораздо легче, чем тяжелые холсты на подрамниках.

К концу 1980-х движение «Новых» начало распадаться. Новиков стал одержим новой идеей, на первый взгляд возмутительной для художников-новаторов: идеей обращения к классической эстетике, к канонам классической красоты. Предав анафеме модернизм, он основал «Новую академию изящных искусств», прокламируя возврат к идеалам античности и Ренессанса. Новиков понял, что нет большего эпатажа в уставшем от эпатажа мире современного искусства, чем с пеной у рта отстаивать аполлоническое изящество. По свидетельству искусствоведа Андрея Ипполитова, «Тимур определил, что в современном искусстве все ниши заняты, а ниша классики и красоты свободна, вот мы ее и займем». В «Новую академию» вошли Георгий Гурьянов, Ольга Тобрелутс, Андрей Хлобыстин, Денис Егельский, Олег Маслов, Виктор Кузнецов. Работы Новикова неоакадемических лет — коллажи на ткани с использованием старинных фотографий классицистических статуй и обнаженной натуры. Как и ранее, главным произведением оставалась кипящая вокруг жизнь: неоакадемисты издавали журнал «Художественная воля», устраивали акции вроде сожжения своих старых картин, зараженных грехом модернизма, к 500-летию казни Савонаролы, в Михайловском замке у Летнего сада открыли обучающие курсы академического рисунка для всех желающих и, в общем, создавали сами себя как художественную легенду.

В 1997 году Новиков тяжело заболел и утратил зрение. Его авторитет на тот момент был уже столь велик, что слепота и трость, которой он пользовался с изяществом денди, окончательно завершили его образ «священного чудовища» петербургского искусства. Слепой художник, не прекращавший посещать выставки и производить новые работы (их изготавливали подмастерья по его словесным указаниям) производил пугающее впечатление полубога. В последние годы Новиков обратился к православию, сделал серию коллажей на церковные темы.

Тимур Новиков умер в мае 2002 года.